|
ПРЕЛЮДИЯ Нам ничего не остается,ни капельки — увы и ах! Куда нам с этаким бороться! Никак оно не отзовется, то слово, что полвека бьется на леденеющих устах, как рыба — не форель, конечно, так, простипома, хек, плотва, — совсем чуть-чуть, едва-едва, царапаясь о лед кромешный.... И кверху брюхом, друг сердешный, плывут заветные слова. Да мне-то, впрочем, что за дело? Не двигаясь, едва дыша, совсем чуть-чуть и еле-еле в противном теле ждет душа. Кого? Чего? Какого черта? Какому лешему служа? Вот из такого нынче сора растут стихи второго сорта, плодятся, мельтешат, кишат мальками в придорожной луже иль головастиками... Вчуже забавно наблюдать, ей-ей, как год за годом спорят ужас и скука, кто из них главней в душе изму-у-у-ченной моей. Гори ж, гори, моя заветная! Гори-сияй, пронзай эфир! Гори ты, прорва несусветная! Гори ты синим, словно спирт в каком-то там полтавском штофе! Кипи ты, как морковный кофе! Пошла ты к матушке своей! |
Timur
Kibirov